Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58839328
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
32398
39415
162295
56530344
893150
1020655

Сегодня: Март 28, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

ЗИНИН С.И. Софья Толстая — жена Сергея Есенина

PostDateIcon 12.12.2010 15:23  |  Печать
Рейтинг:   / 24
ПлохоОтлично 
Просмотров: 33200


Переезд С. Есенина к С. Толстой

Жить на квартире Галины Бениславской, отношения с которой обострились в связи с предполагаемой женитьбой, Есенин больше не мог.
Бениславская понимала, что её мечта о создании для Сергея Есенина спокойной семейной жизни не сбылась.  Она не претендовала на большую любовь и не знала, как за неё бороться. Сергей Есенин беспощадно рубил связывающие их нити. 21 марта 1925 года он написал Гале записку: «Милая Галя! Вы мне близки как друг. Но я Вас нисколько не люблю как женщину. С. Есенин». Бениславская не стала устраивать по этому поводу сцен, не порвала оскорбляющую её записку. Она это расценила как необдуманный шаг Есенина. Ведь совсем недавно из Батуми Сергей Есенин писал ей: «Может быть, в мире всё мираж, и мы только кажемся друг другу. Ради бога не будьте миражем Вы. Это моя последняя ставка, и самая глубокая. Дорогая, делайте всё так, как найдете сами… Я слишком ушел в себя и ничего не знаю, что я написал вчера и что напишу завтра».
Миражем для Бениславской оказался сам Есенин.
Узнав о близком знакомстве Галины с Львом Седовым, сыном Л. Троцкого, поэт проявлял и сцены ревности, и минуты самоанализа, что он не должен мешать счастью женщины, которую уже не любил. С. Есенин тяжело переживал разрыв с Бениславской, но ничего с собой поделать не мог. Гордость руководила его поступками. «Когда между ним и Бениславской произошел разрыв, — писала С. Виноградская, — Есенин понял, что потерял ценнейшую опору в жизни — друга. Он вышел из её комнаты и в коридоре сказал себе вслух: «Ну, теперь уж меня никто не любит, раз Галя не любит». Но когда в минуты отрезвления он решил попросить прощения у Бениславской, она не стала его слушать, резко крикнула: — Вон! — и указала на дверь. После этого ни у Сергея, ни у Гали не было попыток к примирению».
С. Есенин на время перевез свои чемоданы на квартиру В. Наседкина. Он не сразу переехал к Софье Андреевне, а как-то нерешительно, почти нехотя, перебирался к ней. Нерешительность С. Есенина объяснима. Он знал о своей болезни. Но отступать было поздно. Надеялся, что женитьба поможет ему преодолеть недомогание. В июне 1925 года С. Есенин встретился с приехавшим из Ленинграда В. С. Чернявским. «На этот раз Сергей неприятно поразил меня своим видом, — вспоминал В. Чернявский. — В нем было что-то с первого взгляда похожее на маститость, он весь точно поширел и шел не по сложению грузно. Лицо бумажно-белое не от одной пудры, очень опухшее, красные веки при ярком солнечном свете особенно подчеркивали эту белизну…(…) Первое, о чем он рассказал мне, была новая женитьба. Посвящая меня в эту новость, он оживился, помолодел и объявил, что мне обязательно нужно видеть его жену. «Ну, недели через две приедем, покажу её тебе». Имя жены он произнес с гордостью. Сергей Есенин и Софья Толстая — это сочетание, видимо, нравилось и льстило ему. (…) Он говорил мне о житейском, о намеченной после короткого пребывания в Ленинграде поездке с женой на юг, чтобы подольше пожить там (…) Еще событие: окончательная покупка Госиздатом его сочинений для трехтомного издания».
Уходил С. Есенин от Г. Бениславской шумно, не считаясь с ее чувствами и переживаниями. 15 июня 1925 года на квартире в Брюсовском переулке с Есениным были Н. Ашукин, С. Борисов, А. Сухотин. «Сначала все шло мирно и весело, — описал этот день в дневнике Н. Ашукин. — Вина было мало, но Есенин был уже «сильно на взводе». Он прочитал новые стихи. В разговоре со мной хорошо отозвался о моих стихах и сказал: «Ты очень робкий, а я вот нахал…». Рассказывал много о пьянстве Блока. Потом в цилиндре плясал вместе с сестрами русскую. Истерически обиделся на жену (Бениславскую), которая будто бы прятала бутылку вина. Дико сквернословил. Разбил всю посуду, сдернув со стола скатерть, и ушел из дому со всей компанией. Я с Есениным был впервые и решил в этот раз испытать все до конца». Ночь была затрачена на поиски места, где можно было бы еще выпить.
16 июня 1925 года Есенин переехал на квартиру Софьи Андреевны. Предварительно Есенин и Наседкин побывали у Софьи Андреевны на работе в Толстовском музее, известили её, что Сергей окончательно покинул квартиру Бениславской, но жить у Наседкина ему бы не хотелось. Софья Андреевна не возражала против переселения к ней. После работы встретились с Александром Сахаровым, работником издательства, близкого друга Есенина, который недолюбливал Г. Бениславскую и был рад развивавшимся событиям. Все отправились в кино на фильм «Танцовщица из Бродвея». День завершился ужином в Образцовой столовой Моссельпрома «Прага». С. Толстая записала в календаре: «16 июня. Вторник. (…) Ночевал Сергей», а на следующий день: «17 июня. Среда. (…) Ночевала у Наседкина с Сергеем». Есенин известил свою сестру Александру: «Случилось очень многое, что переменило и больше всего переменяет мою жизнь. Я женюсь на Толстой и уезжаю с ней в Крым».
Поездка в Крым не состоялась, но переселение С. Есенина на новое место жительства произошло. Он предпринимает еще одну попытку решить свой квартирный вопрос... 17 июня 1925 года подает заявление в Жилтоварищество № 191:
«Прошу правление Жилтоварищества предоставит мне фонарные две комнаты с семьей в три человека, условия Ваши согласен, нуждаюсь. С. Есенин».
Безрезультатно. Заявление осталось без внимания. Теперь его очередным пристанищем становится квартира С. Толстой.
«В Померанцевом все напоминало о далекой старине: — вспоминала А. А. Есенина, — в массивных рамах портреты толстовских предков, чопорных, важных, в старинных костюмах, громоздкая, потемневшая от времени мебель, поблекшая, поцарапанная посуда, горка со множеством художественно раскрашенных пасхальных яичек и – как живое подтверждение древности — семидесятипятилетняя горбатенькая работница Марфуша, бывшая крепостная Толстых, прислужившая у них всю свою безрадостную жизнь, но сохранившая старинный деревенский выговор: «нетути», «тутати».
Серый, мрачный шестиэтажный дом. Сквозь большие со множеством переплетов окна, выходившие на северную сторону, скупо проникал свет. Вечерами лампа под опущенным над столом абажуром освещала людей, сидящих за столом, остальная же часть комнаты была в полумраке.
Квартира была четырехкомнатная. В одной из комнат жила жена двоюродного брата Сони с двумя маленькими детьми, которых редко выпускали коридор, чтобы не шумели. Другую комнату занимала двоюродная тетя Сони, женщина лет пятидесяти, которая ходила всегда в старомодной, длинной расклешенной юбке и в белой блузке с высоким воротом. Она почти не выходила из своей комнаты, и, бывая в этой квартире в течение нескольких месяцев, я лишь раза два слышала, как Соня с этой тетей обменялись несколькими фразами на французском языке.
В этой квартире жили люди кровно родные между собой, но внутренне чуждые друг другу и почти не общались.
Иногда к Соне приходила её мать — Ольга Константиновна — красивая брюнетка с проседью, с черными, как маслины глазами. Говорила она мало и тихим голосом, как будто боясь спугнуть устоявшуюся здесь тишину».
Нерадостные впечатления остались при первом посещении и у поэта В. Ф. Наседкина: «Квартира С. А. Толстой в Померанцевом переулке, со старинной, громоздкой мебелью и обилием портретов родичей, выглядела мрачной и скорее музейной. Комнаты, занимаемые Софьей Андреевной, были с северной стороны. Там никогда не было солнца. Вечером мрачность как будто исчезала, портреты уходили в тень от абажура, но днем в этой квартире не хотелось приземляться надолго. Есенин ничего не говорил, но работать стал больше ночами. Новое местожительство, видимо, начинало тяготить Есенина».
Эту невписываемость С. Есенина в новую бытовую обстановку заметили многие. «С переездом Сергея к Софье Андреевне сразу же резко изменилась окружающая его обстановка, — писала А. А.  Есенина. — После квартиры в Брюсовском переулке, где жизнь была простой, но шумной, здесь в мрачной музейной тишине было неуютно и нерадостно. (…) Сергей очень любил «уют, уют свой, домашний», о котором писала ему Галя, где каждую вещь можно передвинуть и поставить как тебе нужно, не любил завешанных портретами стен. В этой же квартире, казалось, вещи приросли к своим местам и давили своей многочисленностью. Здесь, может быть, было много ценных вещей для музея, но в домашних условиях они загромождали квартиру. Сергею здесь трудно было жить».
Тем не менее, переезд С. Есенина состоялся. Нужно было привыкать к новой обстановке, к новым обязанностям. Большие надежды друзья поэта возлагали на Софью Андреевну, молодую жену, которая, по верному замечанию Вс. Рождественского, «внесла в тревожную, вечно кочевую жизнь поэта начало света и успокоения».

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика
Магазин мебели купить экомебель в москве