Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58885807
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
29387
49490
208774
56530344
939629
1020655

Сегодня: Март 29, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

МОРФЕССИ Ю. Две встречи с Есениным

PostDateIcon 17.01.2011 19:16  |  Печать
Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 
Просмотров: 6332

Юрий МорфессиЮрий Морфесси

ДВЕ ВСТРЕЧИ С ЕСЕНИНЫМ

В 1922 году я приехал в Берлин. Остановился в отеле «Эксельсиор», дал несколько концертов, прошедших с большим успехом. Этот успех привлек внимание известной антрепренерши Мери-Бран. Странное существо! Полу-мужчина, полу-женщина. Во всяком случае, мужского «начала» было в ней больше, чем женского; и одевалась она, скорей, по-мужски и склонность имела к молодым блондиночкам с нежной белой кожей.
Мери-Бран законтрактовала меня на Данциг и на модный польско-немецкий курорт Сопот. Я уже собирался в путь-дорогу — звонок. Снизу какой-то незнакомец (он так и не назвал себя) просит разрешения увидеть меня. Получив таковое, поднялся ко мне в номер. И хотя он знал, что у меня и перед ним — я, однако, для большей уверенности полюбопытствовал:
— Вы господин Морфесси?
— Да, я.
— Можно у вас отнять полчаса?
— Смотря для чего?..
— Один ваш старый знакомый очень хотел бы вас видеть b прислал за вами автомобиль.
— Кто же это?
— Разрешите сделать вам сюрприз, — уклонился посетитель от прямого ответа.
— В таком случае, я приеду с дамой. Это ничего?
— О, сделайте ваше одолжение!
Я вышел с моей знакомой артисткой Бэлочкой. У подъезда нас ждала открытая машина, умчавшая нас в отель «Эспланад». Входим в лифт; выходим. Лакей распахивает дверь дорогого апартамента. Нас встречает увядшая дама, любезно произносит несколько английских фраз. Убедившись, что мы не говорим и не понимаем по-английски, переходит на очень ломаный русский язык. Откуда-то из глубины появляется такая же приблизительно дама. А минуту спустя из глубины апартамента выходит совсем молодой человек в цилиндре, во фраке и в легком черном пальто с пелериной.
Довольный собой, развязный, спрашивает меня:
— Вы не узнаете меня? — и, не дождавшись ответа, заканчивает, — я тот самый Есенин, помните?
Да, я его тотчас же вспомнил, несмотря на фрак и цилиндр, и на несколько лет — и каких лет! — проведших борозду между первой встречею и второй.
Сейчас я понял, зачем прибегнуто было ко всей этой загадочности. Да и сам Есенин тотчас же пояснил:
— Я боялся, что если мое имя будет названо, вы не пожелаете меня видеть!.. Хотя, в сущности, какой я большевик?.. Смешно…
Замяв эту, видимо, неприятную для него тему, он предложил:
— Может быть, отужинаем вместе… Я буду очень рад…
Я особенной радости не обнаружил, но согласился. Наши дамы перезнакомились и научились кое-как понимать друг друга. Первая дама, встретившая нас, оказалась женою Есенина, знаменитой танцовщицей Дункан.
Ехали мы долго, ехали на двух машинах и очутились в ресторане, где все — и помещение, и убранство было на старонемецкий лад. Все было выдержано в стиле тяжелой, монументальной готики. Нас здесь ждал чудесно сервированный стол, весь в цветах, с тончайшими деликатесами, которые были непостижимы для тогдашнего Берлина, сурово и упорно голодавшего.
Гастрономический обед запивался отборными винами, и хотя никто из нас не был умерен в напитках, но Дункан после обеда потащила меня в соседний с нашим кабинетом бар, требуя, чтобы я пил с ней какой-то необыкновенно крепкий коньяк. Он ударил ей в голову, и после третьей рюмки у нее стал заплетаться язык.
Выходим и рассаживаемся по автомобилям, причем в одном из них мы были вместе — Есенин с Дункан и я со своей дамой. Есенин только-только разошелся, — необходимо заехать в какой-нибудь ночной кабак.
Тогда в Берлине это было легче сказать, нежели осуществить. Социалистическая власть, с целью поднятия нравов, относилась к ночным увеселительным учреждениям отрицательно, попросту позакрывала их. Но Есенин знал один ночной приют, работавший всю ночь. Там выпили мы две бутылки шампанского и — по домам. Но дорогой пьяный Есенин затеял ссору с еще более пьяной Дункан. Он ее крыл вовсю трехэтажными словами, она же отвечала на языке, непонятном ни самому Есенину, ни благородным свидетелям в нашем лице. Все это производило омерзительное впечатление, но уже совсем невмоготу стало, когда пролетарский поэт в цилиндре замахнулся на свою подругу, смело годившуюся ему в маменьки.
— Ах ты, шкура барабанная, туда и сюда тебя! Пошла вон, вылезай!
И, остановив шофера, распахнув дверцу, он стал выталкивать Дункан на пустынную, предрассветную улицу.
Не дождавшись окончания этой безобразной сцены, я, воспользовавшись этой остановкой автомобиля, покинул его вместе с Бэлочкой.
Такова моя вторая и последняя встреча с Есениным… А теперь скажу несколько слов о первой. Это было в Царском Селе, в 1916 году. Я часто бывал в Царском и потому, что пел в лазаретах императорской семьи, и потому, что в Царском жил мой близкий друг, полковник Ломан, несший обязанности ктитора Федоровского собора.
Однажды Ломан говорит мне:
— Юрий, у тебя артистический вкус. Я хочу, чтобы ты прослушал двух юных поэтов!.. Самородки из мужиков…
Я выразил живейшее согласие, и самородки из мужиков были приведены Ломаном в трапезную Федоровского собора. Оба они были в стрелецких костюмах. Не берусь утверждать, но, кажется, Ломан одел их в стрелецкое платье, чтобы представить юных самородков императрице Александре Федоровне. Одного из них звали Есенин, а другого Кусиков.1 Оба они поочередно стали декламировать свои произведения. Декламация Кусикова совершенно стерлась у меня в памяти, некоторые же стихи Есенина не забылись, и в них тогда еще пленили меня места, где так художественно и свежо описывались картинки природы.
Ломан спросил мое мнение. Я высказался в пользу Есенина, отметив его полное превосходство над Кусиковым. И вот, спустя шесть-семь лет, вместо робкого, деревенского подростка в стрелецком кафтане — денди во фраке и цилиндре, познавший все наслаждения крупных центров не только Европы, но и Америки. Вспоминая это, нельзя не вспомнить трагическую обреченность Есенина и Дункан — этой нелепейшей по своей контрастности пары…
Сначала гибнут дети Айседоры Дункан, упав вместе с автомобилем в Сену. Затем гибнет Есенин, написав своею кровью последнее стихотворение, так и не опубликованное большевиками, и повесившись. Совсем необычайна и фантастична смерть Дункан, смерть, технически схожая со смертью Есенина; ее, как и его, затянула петля, но не веревочная, а петля шелкового шарфа, концы которого попали в колесо автомобиля. Мало этого, совсем недавно покончила самоубийством особа, подарившая Дункан этот шарф: ее угнетали угрызения совести, она считала себя косвенной виновницей смерти Дункан. По ее мнению, не будь этого шарфа, Дункан осталась бы жива…

<1931>

ПРИМЕЧАНИЯ:

Юрий Морфесси (Юрий Спиридонович Морфесси, 1882-1957), актер, исполнитель русских и цыганских романсов (За ценные сведения о Ю. Морфесси публикатор благодарит Е. А. Уколову.). Был широко известен в дореволюционном Петербурге, где выступал с Н. Плевицкой, Н. Тамарой, А. Вагановой и др. После поражения белой армии в Одессе, где жил после Октябрьской революции, эмигрировал. Гастролировал в ряде стран (Польше, Румынии, Югославии, Латвии). Объявлениями о выступлениях «знаменитого русского баяна», «короля цыганских романсов» и его пластинках пестрели парижские и американские газеты 20-30-х годов. С 1936 г. жил в Югославии. Несмотря на лишения, не пошел на сотрудничество с фашистами. Последние годы прошли в Париже в одиночестве и нищете.
Биографические сведения о Ю. Морфесси опубликованы в очерке В. Донцова «Баян русской песни» (Сов. музыка. 1982, № 2).
Ю. Морфесси автор книги «Жизнь, любовь, сцена. Воспоминания русского баяна» (Париж. 1931 г.), где он называл себя правнуком греческого пирата.
Воспоминания о певце оставили Л. Утесов, А. Вертинский, А. Алексеев, К. Сокольский. Федор Шаляпин, покоренный бархатным голосом и искренностью исполнения певца назвал его «баяном русской песни». Актер Н. Радошанский писал о популярности Ю. Морфесси в Петербурге: «Юрий Морфесси — кумир столичной публики, любимец завсегдатаев опереточных театров, привлекал всех… не только благородной внешностью героя, но и большим внутренним обаянием, чудесным баритоном, которым он владел в совершенстве» (Радощанский Н. Записки актера оперетты. Л.-М., 1964. С. 24).
Леонид Утесов, который вместе с А. Вертинским и И. Кремер выступал в Одессе в Доме актера, где первый этаж занимал бар, принадлежавший Ю. Морфесси, вспоминал: «В отличие от Изы Кремер и Вертинского у Юрия Морфесси, обладателя хорошего баритона, в цыганских романсах слышался разгул: он пел о тройках, ресторанах, кутежах, последней пятерке, которая ставится на ребро» (Утесов Л. С песней по жизни. М., 1961. С. 80).
Александр Вертинский, называвший Ю. Морфесси своим приятелем, считал, что «попав в эмиграцию, он никак не мог сдвинуться с мёртвой точки прошлого.
— Гони, Ямщик!
— Ямщик, не гони лошадей!
— Песня ямщика!
— Ну, быстрей летите, кони!
— Гай-да тройка!
— Эй, ямщик, гони-ка к Яру! и т. д.
Юра, — говорил я ему, — слезай ты, ради Бога, с этих троек… Ведь их уже давно и в помине нет. Кругом асфальт. Снег в Москве убирают машины…» (Вертинский А. Дорогой длинною… М., 1991. С. 368).
Другие мемуаристы называли среди любимых песен актера эмигрантского периода «Веселый ветер» О. Дунаевского и «Катюшу» Блантера. Сам Ю. Морфесси, тоскуя о родине, говорил: «Артист, оторванный от своей родной земли, — он как бы без корня, ему нечем питать свое творчество, и поэтому он душевно пуст. Пока живу старым запасом, но уже чувствую, что начинаю терять аромат, перестаю ощущать прелесть русской песни, просто механически пою старое. Ведь вокруг все чужое… Ничего не вдохновляет. Одна невыносимая тоска» (Сов. музыка. 1981 №2. С. 135).
С. Есениным Ю. Морфесси познакомился в 1916 г. в Царском Селе. Встречался с ним в Берлине.
Глава «Две встречи с Есениным» вошла в его книгу «Жизнь, любовь, сцена» Текст и датировка по этой публикации.

1. В Царском Селе Ю. Морфесси мог слушать С. Есенина и Н. Клюева, но не Кусикова.


«Русское зарубежье о Сергее Есенине. Антология.» М.: Терра — Книжный клуб, 2007.

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика