Поиск по сайту

Наша кнопка

Счетчик посещений

58821175
Сегодня
Вчера
На этой неделе
На прошлой неделе
В этом месяце
В прошлом месяце
14245
39415
144142
56530344
874997
1020655

Сегодня: Март 28, 2024




Уважаемые друзья!
На Change.org создана петиция президенту РФ В.В. Путину
об открытии архивной информации о гибели С. Есенина

Призываем всех принять участие в этой акции и поставить свою подпись
ПЕТИЦИЯ

БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийство

PostDateIcon 29.11.2005 21:00  |  Печать
Рейтинг:   / 5
ПлохоОтлично 
Просмотров: 20830

Неизвестное об известном

Ольга Булгакова

САМОУБИЙСТВО НЕВОЗМОЖНО УБИЙСТВО

Уже как-то даже неприлично закрывать глаза на несостоятельность «официальной версии» самоубийства Сергея Есенина. Вылепленная в суматохе из подручного материала, каждым своим следующим словом опровергающая предыдущее, она похожа на марионетку, подвластную традиционно невидимому, но неизбежному кукловоду. И периодически её дергают за ниточки, заставляя плясать, поддерживая иллюзию её жизнеспособности. Но сомнения в самоубийстве Сергея Александровича, несанкционированно прокравшись из пятого номера «Англетера» раньше, чем оттуда вынесли его тело, пошли бродить между людьми и выросли в твердую уверенность: Сергея Есенина убили.
Тем временем история сделала новый виток. С вернувшимся трехцветным флагом к нам пришло время покаяния и признания ошибок революционного прошлого. И покаяние было страшным, азартным, на государственном уровне. Едва ли не единственным человеком, которого оно не коснулось, стал Сергей Есенин. Расследование его гибели так и не было проведено. Чиновники, к чьей компетенции отнесено решение этого вопроса, пожимают плечами: «Дело-то прошлое — чего ворошить? Ну зачем вам это нужно?» Как им объяснить? Хуже слепого тот, кто не хочет видеть. Незамеченным остается и предостережение Евгения Евтушенко: «Недопокаявшийся народ напрасно чинит водопровод».

На фотографии — тело молодого мужчины. Голова запрокинута, волосы растрёпаны, лицо бледное. Лоб над переносицей проломлен, переносица сломана. Глаза закрыты. Под левым веком — пустота, глаз глубоко запал или вытек. Правое веко закрыто не до конца, глаз — навыкате. Под правой бровью — круглое черное пятно — след то ли от удара, то ли от пули. Такое же пятно на лбу. На верхнем веке левого глаза — синяк. Носовая полость заполнена веществом серого цвета. Рот приоткрыт, верхняя губа припухшая. От уголков губ вниз — шрамы в виде симметричных, четких полос, явно оставленные жгутом. Правая рука застыла, неестественно согнутая в локте, ниже локтя — сильный ожог.
Отчего умер этот мужчина? Отнеситесь к моему сообщению, насколько это возможно, без иронии, — он повесился. Только не нужно необдуманных вопросов, типа: «Как это он так повесился? А лоб ему кто проломил?» Не нужно. Я сейчас всё объясню. На фотографии — Сергей Есенин. Теперь понятно, как? В этой истории на все бесконечные «как?» давно дан один предельно ясный, хотя и не по существу ответ: «потому что». Все сомнения признаны спекуляцией и погоней за дешевыми сенсациями. Ведь достоверно известно, что Есенин покончил жизнь самоубийством в пятом номере гостиницы «Англетер» в ночь с 27 на 28 декабря 1925 года.
Откуда это известно? Можно долго и обстоятельно отвечать на этот вопрос, ссылаясь на замечательные по своей бессодержательности бумаги неведомого происхождения и воспоминания друзей Сергея Александровича, которые на некоторых, вероятно, карнавальных фотографиях, одеты в форму сотрудников ГПУ. Но ответить лучше и обоснованней, чем это сделал Юрий Прокушев, председатель комиссии по расследованию обстоятельств гибели Сергея Есенина, просто не получится. «Это, в общем, ясно», — пришел Прокушев на выручку растерявшемуся старшему прокурору Дедову во время конференции, посвящённой этим самым обстоятельствам гибели. А растерялся служитель Фемиды, когда следователь Эдуард Хлысталов, проводивший частное расследование гибели Есенина, предложил ему привести хотя бы одно доказательство самоубийства поэта. «Да, ясно в общем», — поддержал в свою очередь Дедов Прокушева.
Конечно, ясно. И исключительно по причине того, что повесился Есенин сам, без посторонней помощи, и, кроме него, разумеется, в номере никого не было, никто и не может пояснить, как удалось ему совершить столь технически сложное самоубийство. Тем не менее трагедия, произошедшая в «Англетере», подлежит реконструкции. События развивались следующим образом: весь день в воскресенье, 27 декабря, у Есенина в номере были гости — поэт Эрлих, писатель Устинов с женой, проживавшие в той же гостинице, и журналист Ушаков. Утро начинается с того, что Сергей Александрович, смеясь и весело ругаясь, всем рассказывает о том, что его чуть не взорвали: он хотел принять ванну, колонку разогрели, а воды не было. Есенин оживлен, в хорошем настроении: самовар, чай, ванна, смех, разговоры, планы на будущее, обед. Около шести часов вечера Устиновы уходят, в номере остаются Есенин, Эрлих и Ушаков. Около восьми часов уходит Эрлих, но, дойдя до Невского проспекта, возвращается, так как забыл портфель с бумагами. Ушакова уже нет в номере. Есенин, совершенно спокойный, сидит за столом, накинув на плечи полупальто, и просматривает старые стихи. Эрлих забирает портфель и уходит. Оставшись один, Есенин, будучи абсолютно трезвым, внезапно впадает в безумие и принимает твёрдое решение покончить жизнь самоубийством. Для осуществления своего намерения он переворачивает всё в номере вверх дном. Твердым и тяжелым предметом с неровными краями наносит себе удар по лицу такой силы, что ломает кости черепа на лбу, переносицу и травмирует оба глаза. Не ограничиваясь этим, зачем-то берет в рот жгут и стягивает его сзади так, что он врезается ему в кожу, оставляя глубокие шрамы, как бы очерчивающие подбородок слева и справа. При этом он чем-то обжигает себе правую руку ниже локтя и перерезает сухожилие. Однако и это не кажется Есенину достаточным. Он берет гипсовую тумбу, ставит ее на письменный стол. Учитывая диаметр и высоту тумбы, то, что произошло дальше, уже настоящий акробатический трюк. Отсюда и далее — тревожная барабанная дробь: человек с проломленным лбом, выбитым глазом и перерезанным сухожилием правой руки двумя ногами становится на узкую высоченную тумбу. Взбираться для самоубийства на столь неустойчивую конструкцию Есенин вынужден в связи с необходимостью повеситься «под самым потолком», как следует из материалов дела. А потолки в «Англетере», по разным сведениям, то ли 3,2 м, то ли 3,5 м, то ли 3,7 м. Затем, стоя на тумбе, он закрепляет на вертикальной трубе парового отопления верёвку от чемодана, делает петлю и вешается, схватившись правой рукой за раскаленную трубу.
Вот, собственно, и всё. Остаётся только обратить внимание на неоспоримое достоинство изложенной версии, заключающееся в том, что она — единственная, полностью соответствует и фотоматериалам, и письменным доказательствам по делу. Проще говоря, совмещает несовместимое.
Ну, конечно, некоторые вопросы возникают. Однако они скорее относятся к незначительным деталям. Вот, в частности: как сумел Есенин повеситься на абсолютно гладкой вертикальной трубе? При этом тумба, которую он поставил на стол, чтобы повеситься, после его смерти оказалась, как и положено, стоящей на полу, — аттракцион, достойный Копперфильда. На самом деле противоречия здесь только кажущиеся. То, что верёвка неминуемо бы сползла вниз под тяжестью тела, конечно, ничего не меняет, это ни в коей мере не могло помешать Есенину. А тумбу после того, как повесился, он просто поставил на место. Вот канделябр поднять забыл.
Вызывает искреннее удивление тот факт, что отдельные исследователи находят описанный способ самоубийства превосходящим физические возможности человека, и потому — невыполнимым. Они искусственно стараются его упростить. По их версии, Есенин просто повесился, а имеющиеся у него травмы и телесные повреждения получил уже после смерти. Так, в частности, они ссылаются на то, что ночью в гостинице включили отопление, и проломленный лоб, сломанная переносица и повреждение обоих глаз — это результат необъяснимо плотного соприкосновения лица Есенина с трубой парового отопления. Я не буду говорить о том, что вечером Есенин сидел в номере, накинув полупальто, а утром надзиратель Горбов, составлявший протокол, тоже не снял шинели. Не буду говорить о том, что из протокола того же Горбова следует, что в момент обнаружения тела правой рукой Есенин держался за трубу парового отопления. Однако не только вопреки всякой логике ладонь не расплавилась, как следовало бы ожидать, глядя на страшные травмы лица, но и в нарушении всех законов физиологии необъяснимым образом почему-то в момент смерти не разжалась. Ведь если даже предположить, что перед смертью Есенин, пытаясь спастись, схватился за трубу рукой, то, как только наступила смерть, рука, ослабев, неизбежно бы разжалась и опустилась вниз, безжизненно повиснув вдоль тела. Промолчу и о том, что ожог и сломанные кости — это «две большие разницы», — как говорят в Одессе. Я только напомню, что лоб и переносица Есенина были сломаны твердым предметом с неровной поверхностью, — это безоговорочный вывод, исходя из характера травмы, и труба парового отопления мало подходит под это описание. А если учесть, что в номере не одна, а две расположенные параллельно в предельной близости друг от друга трубы, то и вовсе сложно понять, отчего вдруг следы на лице Есенина оставила только одна из них. Но главное — я предложу представить себе, в каком положении находится голова повесившегося человека. Правильно, это зависит от петли. Голова может быть или запрокинута назад, если петля стянулась непосредственно под подбородком. Или опущена вниз, если петля стянулась ниже. Возможно ли при каком-либо из этих положений головы соприкосновение с параллельным вертикальным предметом нижней частью лба? Как надо для этого извернуться? Сделайте простую вещь: подойдите к трубе парового отопления или к любой другой вертикальной трубе, станьте рядом настолько, чтобы касаться головой трубы. Опустите голову вниз, при этом попробуйте соприкоснуться с трубой нижней частью лба, переносицей, глазом. Нет, даже не соприкоснуться, а вжаться лицом в трубу. Не забывайте о том, что в нашем случае каким-то фантастическим образом в момент смерти мышцы человека не расслабляются. Повторите попытку, запрокинув голову назад. Попробуйте, и сразу станет ясно, что фокус с тумбочкой значительно проще.
Безусловно, необходимо признать резонными и обоснованными попытки связать перерезанные вены и сухожилие Сергея Александровича со стихотворением «До свиданья, друг мой, до свиданья». Установлению такой связи способствует и тот факт, что стихотворение было написано Есениным как минимум за сутки до смерти, и тот факт, что на его написание потребовалось всего две капли крови. А порез на кисти левой руки Есенина, который он сделал, собственно для того, чтобы получить эти две капли крови, видели днем 27 декабря. И потом, возможно ли в принципе написать стихотворение кровью, не перерезав вен и сухожилия? Считать же «До свиданья, друг мой, до свиданья» прощальным стихотворением просто обязывает тот пустяк, что оно было подарено Эрлиху. Вряд ли это был самый близкий Есенину и значимый в его жизни человек. Так есть ли основания сомневаться в том, что именно к Эрлиху ему захотелось обратиться с последними словами? О том, что это не единственное стихотворение Есенина, написанное кровью, о том, что и раньше бывали случаи, когда в отсутствии чернил или, желая подчеркнуть важность слов, он писал кровью, — вспоминать неуместно. Не до мелочей.
Но, в общем-то, упрощенная версия самоубийства вполне жизнеспособна. Она находит своё подтверждение в письменных материалах дела. И если упорно не видеть посмертных фотографий Есенина, с которыми она вступает в серьёзные противоречия, то почему нет?
Ни в какие противоречия с посмертными фотографиями Сергея Александровича не вступает другая версия произошедшего в «Англетере». Однако у этой версии — целый ряд существенных разногласий с письменными материалами по делу. А это лишнее. Эти самые материалы и между собой не слишком-то согласованы. Впрочем, авторы этой версии и не пытаются что-то с чем-то согласовывать. Они безответственно игнорируют иезуитски сложные объяснения своих оппонентов, повествующие о том, каким непостижимым образом Есенин самоубился. Эти начисто лишенные воображения люди настаивают на том, что всё значительно проще. Проще и страшнее. По их утверждению, вечером 27 декабря 1925 года, ориентировочно в период времени от 18 до 20 часов в гостинице «Англетер» Сергей Есенин был убит. Да, действительно, если Есенина убили, всё становится значительно проще. Ему уже не нужно устраивать беспорядок в номере, разбрасывать свои вещи, проламывать себе лоб, перерезать вены и сухожилие. Не нужно вешаться, причинив себе такие страшные травмы. Ему нужно только бороться с нападавшими, до последней минуты оказывая сопротивление.
{mospagebreak}

Однако согласиться с такой версией невозможно. В противном случае пришлось бы, мягко говоря, подвергнуть сомнению воспоминания и свидетельства многочисленных друзей Есенина, начиная с Эрлиха и Устиновых. Друзей, плотным кольцом окружавших Есенина при жизни и не нашедших в себе сил отпустить его после смерти. Недостойно при этом манкировать тем фактом, что это все очень уважаемые, кристально честные люди, многие из которых служили в ГПУ в чине не ниже капитана. И именно они дали исчерпывающие и внятные объяснения произошедшему в «Англетере»: «Случилась трагедия… всё к этому шло… мы не были достаточно внимательны… мы не уберегли… мы все виноваты». Могут ли быть еще какие-то вопросы?
Воспоминания этих людей, старательно в унисон рассказывающих, что они все видели Сергея Есенина незадолго до трагедии, и он был пьян и подавлен, неопровержимо убеждают в том, что самоубийство было неизбежно. И то сказать, оставался ли у Есенина выбор? Ему было 30 лет, он был в зените славы, готовилось к печати собрание его сочинений, гонорар за которое обеспечивал ему безбедное существование по крайней мере на ближайшие полтора года. Молодой, красивый, полный сил и замыслов, он приехал в Ленинград, чтобы издавать свой журнал, чтобы работать. Всегда элегантный, он привез с собой два чемодана обуви. Что могло удержать его от самоубийства?
Мало того, согласившись с версией убийства, нам пришлось бы признать, что расследование по делу не проводилось. Не были выполнены даже элементарные следственные действия. А безграмотная бумага, составленная участковым надзирателем Горбовым и подписанная понятыми, пришедшими, когда тело Есенина уже лежало на полу гостиничного номера, ничего не доказывает кроме того, что её составитель заходил в «Англетер». Нам пришлось бы признать, что акт вскрытия, якобы подписанный Гиляревским, тоже доверия не вызывает. Не только потому, что не является экспертизой, но и потому, что вообще берут сомнения, составлен ли он Гиляревским, — слишком пустая, непрофессиональная бумага. А, глядя на фотографии и посмертную маску Есенина, как отнестись к явно неадекватному заявлению, содержащемуся в этом акте Гиляревского: «…зрачки в норме»? Но это еще полбеды. Хуже то, что и по этой очень сдержанной на изложение фактов бумаге современные эксперты делают вывод о том, что тело Есенина находилось в висячем положении около 10-12 часов, и, соответственно, смерть наступила вечером 27 декабря. Но, и это еще не всё: изучив акт вскрытия, эксперты дают однозначный вывод — смерть наступила не позднее двух часов после приема пищи. В совокупности эти данные выводят на время от 18 до 20 часов вечера. Но опять же, как быть с воспоминаниями Эрлиха? Как быть с воспоминаниями Устинова, очень своевременно, в 18 часов, покинувшего номер Есенина? И куда деться от воспоминаний Назаровой — жены коменданта «Англетера», рассказавшей о том, что 27 декабря муж вечером пришёл домой, и тут же по телефону был снова вызван на работу. Вернулся он поздно ночью и сообщил, что в номере повесился жилец — поэт Есенин. А утром 28 декабря Назаров, вызванный Устиновой и Эрлихом, открыл дверь в номер Есенина отмычкой и, даже не заглянув, ушёл. Необъяснимая незаинтересованность коменданта гостиницы, пустившего в номер постояльца посторонних людей. А как быть с пятнами крови в номере «Англетера»? Как быть с валяющимся на полу канделябром, столь навязчиво маячащим на переднем плане фотографии? Как быть с его нахально демонстрируемой дугообразной подставкой, когда на посмертной маске Есенина «в лобной области видна выступающая площадка с дугообразным контуром»? Как отделаться от мысли, что именно этой подставкой нанесен удар по голове Сергею Есенину? Что одна из ножек этой подставки оставила рану под его правой бровью? Как? Как быть с бесконечными ни о чем не свидетельствующими бумагами без подписей, бумагами, написанными непонятно кем и незнамо о чём? Как быть с тем очевидным, но упрямо не замечаемым фактом, что на посмертных фотографиях Сергей Александрович до неприличного не похож на повесившегося и даже на повешенного. В самом по себе этом факте ничего страшного, ясное дело, нет. Простая формальность. Казалось бы, ну не похож и не похож. Так нет же! Оказывается, такая мелочь — повод решить, что причиной его смерти не могло быть повешение. Да, действительно, у тех, кто вешается сам или с посторонней помощью, вываливается язык изо рта, лицо становится сине-красного цвета, на шее остается ярко-фиолетовая полоса от петли. Ну, допустим, на англетеровских фотографиях шея Есенина закрыта воротником рубашки, и что там с полосой — непонятно. Но вот, что странно: на фотографиях, сделанных в морге, на Есенине, понятно, никакой рубашки нет. Однако на одной фотографии полоса на шее видна отчетливо, так отчетливо, что кажется, — на шее верёвка, а не след от неё, и проходит она посередине шеи, но, к сожалению, на этой фотографии почти не видно лица. На других – лицо Есенина видно хорошо, но вот незадача — никакой полосы на шее нет. Принять же за странгуляционную борозду обычные кожные складки, которые появляются при наклоне головы у любого человека, нет никакой невозможности. А на всех посмертных фотографиях шея Сергея Александровича приподнята, за счет чего наклонена голова. С вывалившимся языком и цветом лица — и вовсе накладка. А тут еще час от часу не легче: поэт Василий Князев, который провел ночь в морге у тела Есенина, констатировал: «Полоса на шее не видна, только кровь чернеет на рубахе». Да и без того с посмертными фотографиями — беда. Как быть с проломленным лбом, со следами удавки на лице, с согнутой рукой? Почему рука не разогнулась в момент смерти? Что помешало? Та самая удавка, следы которой остались на лице? И к чему отнести слова Эрлиха, обращенные к Есенину уже после его смерти: «… и, наконец, пусть он простит мне наибольшую мою вину перед ним, ту, которую он не знал, а я — знаю»? Какая неизвестная Есенину вина мучила Эрлиха? Как быть с воспоминаниями Николая Клюева, который пришел к ожидавшему его «Сереженьке» 27 декабря около 20 часов, а его не пустили в гостиницу? Как быть с отчаянным криком Зинаиды Райх над раскрытой могилой Есенина: «Сережа! Ведь никто ничего не знает… Сережа…» Как быть с рисунками художника Сварога, который, узнав о трагедии, одним из первых прибежал в «Англетер» и с натуры, с болезненной документальной точностью нарисовал лежащего на полу Есенина. Как быть с этими жуткими рисунками? И хуже того — как быть с пояснениями Сварога к этим рисункам? Как быть с твёрдой убежденностью профессионального художника, человека превосходно знающего анатомию, в том, что Есенина убили? Как быть с его простым, понятным и от этого страшным объяснением того, что произошло в номере?
Бессмысленный и бестактный вопрос: «Как быть?» Да никак! Предлагаю поступить так, как и поступали всё это время, — не обращать внимания. Так ли это существенно? Важно другое — легкомысленно ссылающиеся на эти аргументы исследователи просто выбивают почву из-под ног у версии о самоубийстве, а заодно и у версии об убийстве путём повешения. А этого допустить нельзя. Иначе что же получится? Есенина убили с изуверской жестокостью, и уже мёртвым вдели в петлю с банальной целью инсценировать самоубийство?
Но нуждались ли те, кто совершил убийство Сергея Есенина, в каких бы то ни было инсценировках? Неужели те, кто без суда и следствия расстреливал людей тысячами, смутились, убив одного человека, и стали заметать следы? И как заметать! Невиданная по размаху, десятилетиями длившаяся кампания по вытравливанию из памяти людей самого имени Есенина, даже произносить которое было небезопасно. И введение вместо имени поэта понятия «есенинщина», сложно сказать, что означающего. Усердие, проявленное вождями великой державы, в шельмовании одного из своих граждан, беспримерно. Мировая история не знает аналогов такого усердия. И страх, который вызывал Есенин у вождей великой державы — у людей, заставивших содрогнуться полмира, не менее уникален и беспрецедентен. Уникален еще и тем, что Есенин мёртвый оказался даже страшнее и опаснее Есенина живого.
После декабря 1925 года много воды утекло. Враги народа и борцы за народное счастье успели не один раз поменяться местами. И на каждом новом повороте, спешно меняя декорации, мы судорожно кидались в архивы ГПУ, НКВД, КГБ, чтобы успеть развеять очередной миф и обнародовать очередную правду о палачах и их жертвах в зависимости от того, кто в данный момент объявлялся палачом, а кто — жертвой. И только о гибели Сергея Есенина сегодня мы знаем столько же, сколько 28 декабря 1925 года. Эта смерть оказалась закрытой темой при любой власти, тайной, которую взяло под свою защиту государство.
Ошельмовать, запретить, вытравить даже память — отработанная, безотказная схема, по которой в бездну забвения столкнули не одного талантливого человека, но которая внезапно дала сбой на Сергее Есенине. Что заставляет мучительно вчитываться в поток мерзких, доходящих до откровенного маразма воспоминаний-сплетен, ища в этом хаосе искренние, случайно сохранившиеся слова о Сергее Александровиче? Что заставляет мучительно всматриваться в посмертные фотографии поэта? Лицо мёртвого Есенина цепляет и долго не отпускает от себя взгляд. Дело не в том, что оно изуродовано страшными травмами, — от таких лиц хочется поскорее отвести глаза. Дело в том, что на нем нет застывшего выражения смерти, оно — живое. Живое — не всё можно объяснить словами. Отчаяние и нестерпимая боль Есенина ощущаются физически, всеми нервами. И слышен когда-то оборванный крик. Слышен так, что хочется закричать. Может, расслышала его и мать Софьи Толстой — Ольга Константиновна Дитерихс, не любившая Есенина при жизни: «…Но когда я подошла к гробу и взглянула на него, то сердце мое совершенно смягчилось, и я не могла удержать слез. У него было чудное лицо (несмотря на то, что какие-то мокрые и прилизанные волосы очень меняли сходство), такое грустное и скорбное, и милое, что я вдруг увидела его душу и поняла, что, несмотря на всё, в нём была хорошая, живая душа». В этих словах — не только боль, но и нечто большее – сострадание боли Есенина.
На фотографии — молодой мужчина в пальто и шляпе. Очень красивый и очень элегантный. Он стоит, повернувшись в пол-оборота. Левая рука — в кармане, в правой, согнутой в локте, он держит папиросу. Голова чуть наклонена. У него удивительное лицо. Такое обаятельное, такое светлое, такое милое! Проницательные, глубокие, всё понимающие глаза. Затаившаяся в них чуть заметная, грустная улыбка. И такая ласковость, такая пронзительность — в глазах, в лице, во всём его облике… что больно. Это Сергей Есенин. Одна из последних фотографий. Одна из последних, на которой он жив. Сергею Есенину на ней 30 лет. На ней и навсегда.
И пускай почтенные специалисты проводят серьезную работу по выстраиванию ассоциативного ряда, в котором при имени Есенина будут сами собой возникать понятия «пьяница» и «самоубийца». Пускай этот титанический труд они скромно именуют «расследованием обстоятельств гибели Сергея Есенина». Пускай ведут праведный бой с сомнениями, бережно сохраняя пунктуацию 1925 года, по правилам которой поставлена запятая в дилеме «самоубийство, невозможно убийство». Пускай — плевать! У Времени свои ассоциации и свои правила пунктуации. Ему одинаково нет дела ни до тех, кто поставил точку вечером 27 декабря 1925 года, ни до тех, кто заботливо подмалёвывает запятую. И не надо унижать память Сергея Александровича, опускаясь до бессмысленных споров с теми, кому «это в общем ясно». Имеющий глаза — видит, имеющий уши — слышит, имеющий разум — мыслит. Время пишет историю и ставит свои знаки препинания. В храмах и церквах ставят свечи и молятся об убиенном Сергии.

25.07.2008 Газета «Слово»

 

Комментарии  

+1 #7 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоАндрей 15.04.2018 22:27
Интересен один момент. Все уперлись в прокуратуру. Почему нет сведений о том что родственники Сергея Есенина обращались в суд? И обращались ли? С требованием признать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела 1926 года необоснованным и незаконным. Ведь доказывать в суде факт убийства не надо, просто доказать, что не все обстоятельства исследованы и постановление необоснованно. Пусть современные следователи займутся. Тогда можно будет хотя бы юридически закрепить недоказанность самоубийства. Доказать или опровергнуть убийство можно будет только изучив архивы ОГПУ. Через какое-то время.
Цитировать
+2 #6 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоСофья Романова 25.06.2017 22:52
Прекрасная, сильная, стильная и, самое главное, ЧЕСТНАЯ статья. Спасибо!
Цитировать
+1 #5 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоНаталья Игишева 31.10.2016 01:16
То, что г-жа Булгакова называет обычными кожными складками, – все-таки странгуляционна я борозда: она просматривается и справа, т. е. там, где кожа натянута (голова на фотографиях с секционного стола свешена влево) и никаких складок быть не может по определению. Другой вопрос, что борозда эта слишком слабо выражена, чтобы быть прижизненной (особенно это заметно по сравнению со второй странгуляционно й бороздой: темной, глубокой, явно оставленной более широким предметом и, что особо показательно, идущей под другим углом). А вот бледность лица и отсутствие выпадения языка, напротив, никакой ясности не вносят. Такое возможно, если: а) орудие удушения сильнее сдавливало сосуды, подводящие кровь к мозгу, чем отводящие; б) произошел перелом шейного отдела позвоночника; в) смерть наступила от сдавления определенных нервов. Все эти ситуации могут иметь место как при повешении, так и при удавлении петлей, так что для нашего расследования эти признаки бесполезны.
Цитировать
+4 #4 БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоГалина 15.10.2015 06:21
Спасибо, Ольга, за точное, на мой взляд описание событий и подведение итогов. "...о гибели Сергея Есенина сегодня мы знаем столько же, сколько 28 декабря 1925 года..."
Цитировать
+5 #3 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоМаксим 03.08.2015 15:47
Красивое изложение.. Так приятно читать после.. Не знаю, "всего остального".
Цитировать
-2 #2 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоКатя 06.11.2012 17:38
Frt :lol: :-x
Цитировать
+7 #1 RE: БУЛГАКОВА О. Самоубийство невозможно убийствоСаша 28.09.2012 13:28
Лучшие всегда уходят первыми. Но они живы, пока мы о них помним...
Цитировать

Добавить комментарий

Комментарии проходят предварительную модерацию и появляются на сайте не моментально, а некоторое время спустя. Поэтому не отправляйте, пожалуйста, комментарии несколько раз подряд.
Комментарии, не имеющие прямого отношения к теме статьи, содержащие оскорбительные слова, ненормативную лексику или малейший намек на разжигание социальной, религиозной или национальной розни, а также просто бессмысленные, ПУБЛИКОВАТЬСЯ НЕ БУДУТ.


Защитный код
Обновить

Новые материалы

Яндекс цитирования
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика