У Есениных в Константинове двери всегда открыты

28.02.2011 19:39  |   | 

Рейтинг:   / 2

У Есениных в Константинове двери всегда открыты

Все мы помним светлые и грустные стихи Сергея Есенина с посвящением  «Сестре Шуре»: «Я красивых таких не видел…», «Ах, как много на свете кошек…», «Ты запой мне ту песню, что прежде…», «В этом мире я только прохожий…», написанные в сентябре 1925 года. В дни, когда отмечали 105-ю годовщину со дня его рождения, нам удалось побеседовать с дочерью Александры Александровны, младшей сестры поэта, С. П. Есениной.

— Светлана Петровна, Вы родились спустя почти полтора десятилетия после смерти поэта. Как сохранялась в семье память о нем?
Я могу сказать о том, какой дух витал в семье, как относились родные и близкие люди к его памяти. Вернее, это даже не было памятью, это было присутствие человека в семье. Когда умирают близкие люди, то, если в семье единогласие, если семья дружная и люди близки душевно, умершие остаются. Этот дух в семье Есениных сохранился.
С нами много лет, с 1946 года до самой смерти в 1955 году, жила Татьяна Федоровна — мать поэта. Детские воспоминания очень яркие, и бабушку я помню настолько хорошо, что до сих пор ее ощущаю, так же, как я ощущаю свою мать, своего отца. Это ощущение и наводит меня на мысль о том, каким же был Есенин в семье. Есенинская семья была удивительная и, чтобы там ни говорили, Татьяна Федоровна и Александр Никитич (отец поэта) любили друг друга. Не рождаются такие дети без любви, талантливые дети рождаются при полной гармонии сердец людских. Может быть, и были нелады в семье, но с годами все улеглось.
— Все помнят строки из поэтического «Письма матери»: «Я по-прежнему такой же нежный…». Читая переписку Есенина, сразу замечаешь, как нежно и заботливо он относился к матери, как опекал своих младших сестер, Катю и Шуру…
Он постоянно ощущал обязанность заботиться о своих сестрах. Сергею с малых лет внушалось, что он — старший, что он отвечает за всех. Сначала он взял в Москву старшую из сестер, Екатерину, потому что ее надо было учить, а потом мою маму. Есенин обязан был заботиться об образовании сестер, ведь после окончания 4-х летней школы в Константинове им делать было нечего. Все хозяйство лежало на матери, Татьяна Федоровна так и говорила о себе словами горькой частушки: « Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». И поэтому своих девок, как она называла дочерей, отправляла к старшему сыну. Он был один в роду, кто должен был обо всех подумать, а парню-то всего 25-27 лет.
Забота — это в его характере, да, он был очень нежный и, кстати, очень стеснительный... Вообще, в семье чувствовалась какая-то необыкновенная нежность. Но никогда Сережей его никто не называл, только Сергей. И это шло от Татьяны Федоровны, у нее были твердые взгляды на воспитание детей. Она говорила, например, что даже маленьких можно целовать только спящих, иначе забалуешь.
— А какой она была, Татьяна Федоровна, в жизни? Ведь мы ее воспринимаем через призму есенинских стихов.
Наша бабушка была лекарем, она умела лечить и людей, и животных. Рассказывала мне, как вылечивала коров, объевшихся травой по весне: для этого клала скотине суровые рукавицы на крестец и тихонько била обухом топора по этому месту. А потом велела хозяевам как следует погонять корову… И все проходило. Лечила, как я уже сказала, и людей — заговором, народными средствами.
— Вот откуда у Есенина столько подробных описаний «средств народной медицины», которыми наполнена повесть «Яр»…
В народе все передавалось из поколения в поколение. В деревнях жили замкнуто, помощи ждать неоткуда — один лекарь на 3-4 деревни или к батюшке в церковь бежать… В этом году исполнилось 45 лет со дня смерти Татьяны Федоровны. И все, кто ее помнит, кто работает в доме-музее поэта в Константинове, а в этом доме, я убеждена, осталась Татьяна Федоровна, все мы собрались, сходили на кладбище и так ее помянули, такие молитвы бабули пели удивительные… Да здесь любую бабку возьми — это такой самородок! Константиновские — удивительный народ, очень независимый, очень культурный от рождения, константиновские — они из всех выделяются!
— Как Вы любите своих… Считаете их земляками?
Я к ним привыкла, я же с рождения там и с ними постоянно общаюсь. И заботы у нас общие, и проблемы. Вот к нам в Константинове прислали батюшку из монастыря. А монастырский батюшка нас, русских простых баб, не понимает. Ввел дисциплину железную, всех ругает, всех распугивает и, в результате, у него три бабки остались, из соседнего села.
— Константиново — это ведь еще и воспетая Есениным природа, поля, Ока…
Ну, о природе и говорить нечего, у нас в Константинове такие места! Там есть прекрасное место, где Есенин ловил рыбу, где он обучал этому мою мать. И так у нас пошло в роду, мать учила нас, теперь я таскаю внучку за собой, внук под растет — я все жду, вот 2 года исполнится, я его смогу на веревку привязать и потащить за собой на крутояры, на Оку. Это все надо видеть, и как можно раньше.
Константиново для нас, для нашей семьи — это не мемориал, это родное, живое место. Мы там постоянно — и сын, и внуки, и племяннике детьми — все мы туда едем. В 1965 г. родительский дом забрали под музей, нам взамен построили другой, у меня там пол-дома. И когда мы там, в Константинове, то двери у нас никогда не закрываются…
— Ну что же, спасибо, Светлана Петровна. Дай Вам Бог здоровья и сил — растить и воспитывать внуков, приобщать их к константиновским местам, сохранять и передавать память о старшем брате Вашей матушки — великом русском поэте Сергее Есенине.

Газета «Новая мельница», Московская обл., г. Раменское
№ 9, 25.10.2000 г.

• < Назад