Суицид или убийство?

Рейтинг:   / 2

ПлохоОтлично 

Просмотров: 6827

Суицид или убийство?

Эта «вечная» тема уже набила (как ни кощунственно, может быть, звучит) оскомину в зубах у биографов Есенина. А тут еще московские судмедэксперты передали в редакцию «МГ» пожелание одной прямой родственницы поэта (фамилию называть не станем) с фантастическим требованием произвести эксгумацию тела Сергея Есенина, так как, по утверждению престарелой родственницы, в могиле на Ваганьковском кладбище лежат останки совсем другого человека.
Подвергается всякого рода переосмыслению многое из того, что связано со смертью поэта. А вот что касается последних исследований давних документов судмедэкспертизы, то нам показалось интересным познакомить врачей — читателей «МГ» с точкой зрения Зинаиды Москвиной. Зинаида Васильевна живет и здравствует в Москве, она математик, и ее дотошные изыскания, вызывающие невольный отклик в сердцах многих, стоят внимания широкой аудитории.

Впервые увидели свет

Напомним: чтобы перекрыть поток лжи и домыслов вокруг смерти поэта, в 1993 г. в Союзе писателей России была создана представительная комиссия по выяснению обстоятельств гибели поэта. Исследователи (среди них оказалось немало дилетантов) в течение 4 лет искали ответ: была ли смерть Есенина самоубийством, или это было всё-таки убийство? По результатам работы комиссии в 2003 г. вышел сборник документов, фактов и версий. Вывод категоричен: «…дознание по делу о смерти Есенина проведено в соответствии с УПК РСФСР 1923 г., и решение о прекращении дознания за отсутствием состава преступления является обоснованным».
И хотя выводы комиссии крайне спорны, сделано очень важное дело: опубликованы для широкого обозрения факсимильные документы следственного дела, а также посмертные фотографии Есенина.
Следственное дело сохранилось совершенно случайно. Чтобы попасть в архив органов дознания и затем через положенный срок подвергнуться уничтожению, папки с бумагами оказались в музее Есенина, созданном вскоре после смерти поэта. Затем они попали в отдел рукописей ИМЛИ РАН. Но уже в наши дни случилась беда: некий человек, изучавший документы, по какой-то причине уничтожил фрагменты текстов с важной информацией и фотокопии, сделанные 70-летним судмедэкспертом Гиляревским. Получается какой-то запутанный детектив.
И тут появилась ниточка… В архиве С.-Петербургского бюро судмедэкспертизы сохранилась папка протоколов вскрытий судмедэкспертом Гиляревским за первое полугодие 1926 г. Оказалось, что спустя 10 дней после смерти Есенина Гиляревский делал вскрытие трупа некоего Виттенберга, повесившегося в доме 6 по Демидову переулку. Напрашивается повод — сравнить описание вскрытия тела Виттенберга с описанием вскрытия тела Есенина.

Папка Гиляревского

«При сравнении первое, что мы замечаем, это то, что акт, относящийся к Виттенбергу, составлен в строгом соответствии с правилами «Руководства для судебных медиков» знаменитого профессора Д. Н. Косоротова, проводившего вскрытия на самых известных судебных процессах конца ХIХ — начала ХХ века… Мы видим, что акт, относящийся к Виттенбергу, занимает 3,5 страницы рукописного текста, имеет разделы: наружный осмотр (1-14 пункты), внутренний осмотр (15-26 пункты) и «мнение».
Описание странгуляционной борозды, важнейшая часть акта, занимает более чем полстраницы, тогда как в есенинском акте такое описание занимает всего (вы не поверите!) 3 (три) рукописные строчки. Причем отмечается красный цвет борозды на шее Есенина, который как признак прижизненного происхождения борозды очень порадовал экспертов комиссии СП, и что вызывает большое сомнение, поскольку ко времени вскрытия Есенин был мертв уже более суток. А по сведениям учебника по судебной медицине, к концу первых суток красный цвет борозды становится «желтовато-серым или темно-бурым».
Не будем вдаваться в специальные подробности, приводимые Зинаидой Москвиной, кроме одной, — в разделе «Мнение» записано: «Асфиксия, произведенная сдавливанием дыхательных путей через повешение». Термины «самоубийство» и «самоповешение» Гилярев-ский не употребляет в своем акте ни разу. А вот органы дознания, ведшие «дело Есенина», используют их довольно часто. Кроме того, в акте нет никаких разделов и пунктов, кроме «Заключения».
Москвичка математик Зинаида Москвина заключает: «Каким был экземпляр есенинского акта из архивной папки Гиляревского за второе полугодие 1925 г. , неизвестно, поскольку он был изъят из хранения еще до Великой Отечественной войны вместе с актом вскрытия мертвого тела Кирова. И это показательный факт, как и то, что, зная о наличии папки Гиляревского в архиве судмедэкспертизы Ленинграда, комиссия Союза писателей не пожелала ею заинтересоваться, хотя одного звонка было бы достаточно, чтобы выслать копию».

Странное небрежение дознавателей

В известной книге «С. А. Есенин. Материалы к биографии» (М., 1992 г. ) целых 20 страниц посвящено разным милицейским актам по поводу скандалов, учиненных поэтом в общественных местах, — скрупулезно описывается поломанная мебель, разбитая посуда, сколько опрошено свидетелей. А где сами свидетели по делу кончины Есенина? Есть только некая Елизавета Устинова, которая якобы обнаружила вместе с Вольфом Эрлихом (поэт, друг Есенина) тело Есенина в 5-м номере «Англетера». Показания Устиновой составляют (даже не верится) всего 9 строчек. Есть карандашный акт участкового надзирателя Горбова об обнаружения тела.
И всё. Врач и фотограф были вызваны не сразу после обнаружения трупа, словно всё происходило в дальней деревне, а не в громадном европейском городе. Врачи и фотограф прибыли гораздо позже.
В этой связи вспоминается следственное дело о смерти В.Маяковского, увидевшее свет лишь в 2005 г. Так вот, это дело включает в себя 159 страниц (!). Протокол осмотра пишется дежурным нарследователем в присутствии дежурного врача-эксперта и нескольких понятых. Труп Маяковского фотографируется. Всё подробно и по всем правилам. Да еще к делу прилагаются многочисленные агентурно-осведомительные сводки и другие материалы. Правда, как считают некоторые эксперты, были допущены и промахи: пистолет к делу приложен не тот, что указан в протоколе, и не ясно, было ли сделано вскрытие тела самоубийцы. В случае с Есениным после проведения дознания все документы на 16 неполных страницах направляются нарследователю Бродскому для прекращения дела за отсутствием состава преступления. Чувствуются во всем этом какая-то странная спешка и непрофессионализм.
Сошлемся вновь на исследования Зинаиды Москвиной: «А кто или что может подтвердить нам, что труп Есенина действительно висел на трубе центрального отопления под самым потолком гостиничного номера?»
Действительно, свидетель Назаров (комендант гостиницы) в своих показаниях указывает одно, свидетель Устинова — другое. Математик Москвина подытоживает: «Таким образом, нет никакого доказательства того, что труп Есенина висел под самым потолком. Это утверждение абсолютно голословно и фантастично… Соотношение высот (тумбы-подставки и расстояния от ног трупа до пола, а также высоты потолка гостиничного номера) говорит не в пользу версии о самоубийстве».

Фотографии из морга

Странно, что в следственном деле о смерти Есенина не оказалось ни одной фотографии. Очень странно! Однако есть фотоснимки, сделанные в морге. Они попали в руки Анны Абрамовны Берзинь (близкая подруга поэта). Она вспоминает: «…Сергей был снят на секционном столе до вскрытия и после вскрытия. С ними передали его белую расческу, цветы и прядь волос с запекшейся кровью»…
Анна Абрамовна, у которой хранились две рукописи Есенина («Песнь о великом походе» и «Двадцать шесть»), признается, что не могла смотреть на эти фотоснимки и позже сдала всё в музей. Фотографии сейчас находятся в Государственном литературном музее.
Поначалу эксперты из комиссии Союза писателей не хотели исследовать фотоснимки из морга, под предлогом, что они сделаны не по существующим правилам. Однако в 1993 г. их изучили в Бюро главной судебно-медицинской экспертизы МЗ РФ. Сенсация: впервые экспертами было заявлено о существовании двух орудий повешения: витой веревки и ремня или тесьмы. Напомним, что в акте участкового надзирателя Горбова говорится, что труп висел на веревке. Но эксперт в 1993 г. утверждает, что «петля была изготовлена из двух предметов: из веревки, к которой была привязана какая-то тесьма или ремень, достаточно широкий».
Вывод делает математик Зинаида Москвина: «…поражает абсурдность самой идеи. Получается, что перед своим самоубийством Есенин отпускает В.Эрлиха с доверенностью на получение следующим утром на почте крупной суммы денег, предназначенных для покупки или съема квартиры для Есенина в Ленинграде. Эта доверенность, подписанная поэтом 27 декабря 1925 г. и есть последняя, абсолютно жизнеутверждающая (выделено мной. — В.Х.) запись, сделанная рукой Есенина, находится она в материалах дела. Но на ее смысл не обратили внимания ни в 1925 г., ни в 90-е. Итак, получается, что, отпустив Эрлиха вечером в 8-9 часов вечера 27 декабря 1925 г., Есенин сидит и делает себе петлю в виде ошейника. Аккуратно связывая кусок ремня длиной 14-15 см с кусками витой веревки, присоединяя их к концам веревки».
А что же Гиляревский? Мог ли он по каким-то мотивам допустить «неточности» в своем акте? Факты свидетельствуют о том, что на судмедэкспертизу со стороны органов дознания было оказано давление. Зинаида Москвина предполагает: «Что в таком случае делать 70-летнему врачу: терять хорошо оплачиваемую работу, положение в обществе и т.д. или всё сохранить, пойдя на компромисс…»

Макияж трупа

Если бы эти строки писались в ином издании, не имеющем ничего общего с медициной, нижеприведенные строчки могут показаться в высшей степени циничными. Но мы же врачебная газета…
В стадии составления акта о смерти Есенина были намеренно упущены те факты, которые не вписывались в версию о самоубийстве поэта. А именно: травма головы, рваные раны на предплечьях рук, неестественная для повешения поза трупа со скрещенными ногами и поднятой согнутой правой рукой, растерзанное состояние одежды, высота подставки при повешении, которая на 0,5 м меньше высоты ног трупа от пола.
Что же касается обследования тела в морге, то не грех привести рекомендации начальника научного отдела ленинградского Угрозыска А. А. Салькова о том, как готовить труп в нужном ракурсе, опубликованные в журнале «На посту», 1925 г., № 2: «Имеющиеся на лице большие и глубокие раны тампонируются гигроскопической ватой и засыпаются или замазываются подкрашенным тальком… Если имеются на лице кровоподтеки с припухлостью, то их надо устранить или путем проколов и выдавливания крови, или же путем высасывания крови шприцем… Далее всё лицо припудривается тальком и открываются глаза путем поднятия верхних век… Я укрепляю поднятые веки глаз при помощи введения под веки в толщу белковой оболочки глазного яблока стальных английских булавок с волокнами ваты… Открытые таким образом глаза надо смазать глицерином или каким-то растительным маслом для придания им естественного блеска».
Делались ли такие манипуляции в нашем случае, об этом неизвестно, да и вряд ли будет известно. К тому же есть еще один странный фактик… В 1965 г. в Ленинграде состоялась есенинская конференция, на которой должен был выступить следователь Давид Бродский, который вел расследование самоубийства Есенина. Однако Давид Ильич на конференцию не явился, как и отказался принять участие в обсуждении факта смерти поэта в другие разы. По возрасту он был ровесником Есенина и чувствовал себя на тот период неплохо. О чем не хотел поведать есениноведам Бродский? Тайна, покрытая мраком!

Выводы и версии

Некоторые исследователи до сих пор склонны считать, что произошло убийство Есенина по политическим мотивам. Мы даже не будем вдаваться в эти подробности, они хорошо известны. Но могли быть и мотивы чисто социально-бытовые. Еще раз процитируем версию Зинаиды Москвиной:
«В гостинице с одиноким человеком могло случиться что угодно… Как и в наше время, в 1925 г. человека могли убить из-за корысти, из мести, из зависти, из личной неприязни и т.д. Вокруг гостиницы всегда есть криминальные элементы, и приезд Есенина с большими заграничными чемоданами наверняка не остался незамеченным. К тому же у него был разговор с приятелями в номере «Англетера» о том, что он продал Госиздату собрание своих сочинений за 10 тыс. руб. (по тем временам очень большие деньги, средняя зарплата по Ленинграду была 35 руб.). Этот разговор могла слышать прислуга и пересказать его где-нибудь. Вот и мотив жестокого убийства. Искали несуществующие деньги. Ведь в показаниях Эрлиха так и осталась нерасшифрованной та их порванная часть (об этом выше. — В.Х.), где написано, с кем приехал на почту за деньгами Есенин 27 декабря 1925 г. , но почему-то документов у него с собой не оказалось, и перевод получить не удалось». Добавим, что по воспоминаниям Е. Устиновой в номер к Есенину приходил дворник — «приносил пиво и растапливал пустую колонку».
Далее З. Москвина заключает: «У экспертов комиссии СП не хватило мужества признать очевидное — убийство Есенина неизвестными лицами с последующей имитацией самоубийства… Имитация самоубийства Есенина была выгодна, кроме неизвестных убийц, руководству гостиницы «Англетер» и органам дознания».
Мы позволим процитировать слова одного из судмедэкспертов, участвовавших в работе комиссии Союза писателей в 1993 г. : «Необходимо иметь взвешенный подход к вопросам истории, касающимся жизни и смерти людей, оставивших столь глубокий след в истории России. Всякая вольная переоценка результатов специальных исследований без наличия каких-либо доказательств может нанести вред всему обществу и очернить честное имя людей, волей судьбы вовлеченных в работу по выяснению обстоятельств смерти поэта. А этого не должно быть» (с. 349 заключения комиссии СП). Интересно, кого не хотела «очернить» комиссия, каких людей? Пока есть лишь предположения.
У Николая Рубцова есть провидческое стихотворение «Я умру в крещенские морозы». Так и случилось. Есенин за год до своей смерти написал:

И первого
Меня повесить нужно,
Скрестив мне руки за спиной:
За то, что песней
Хриплой и недужной
Мешал я спать
Стране родной.
(«Метель», декабрь 1924 г.)

Постскриптум

Та же Зинаида Москвина осуществила другую почти сенсационную публикацию о том, что известная предсмертная записка Есенина в стихотворной форме, написанная якобы поэтом своей кровью, появилась позже, она — плод мистификации неизвестного автора. Мы не принимаем ни ту, ни другую сторону. Видимо, пока рано ставить точку.

Владимир ХРИСТОФОРОВ, спец. корр. «МГ».
«Медицинская Газета», № 84 от 2 ноября 2011 г.