РУЗАНОВ Анатолий

18.11.2012 14:07  |   | 

Рейтинг:   / 1

О МОЁМ ДРУГЕ АНАТОЛИЕ РУЗАНОВЕ

В одном из своих стихотворений Анатолий Рузанов писал:

Бархатна пашня от плуга,
Чист голубой небосклон,
Жду я хорошего друга
Светлыми мыслями полн.

Я не знаю, нашёл ли во мне Анатолий «хорошего друга», но в тех немногих письмах, которые он мне написал за годы нашего знакомства, он обращался ко мне не иначе как «Друже Владислав».
Первое письмо от него я получил в первой половине августа 1990 года. Он писал: «Заочно мы с Вами уже знакомы по совместной публикации в «Красном знамени» в юбилейном номере от 3 октября 1985 г.». Действительно, в этой газете были опубликованы стихотворение А. Рузанова «Иду по рязанской дорожке…» и заметка Д. Кирилишина обо мне — «Есениниана рабочего». Я понял, что он поэт. Далее в письме Анатолий писал, что присутствовал на 11-х Всесоюзных Есенинских чтениях, которые прошли 19-21 мая 1990 года в Доме политпросвещения и слушал мой доклад «Сергей Есенин в Харькове».
Интересно, что мой адрес он получил из Москвы от секретаря Всесоюзного Есенинского общества «Радуница», в которое он только вступил (20 мая 1990 г.). В письме он просил мой телефон, предлагал встретиться. «Ведь у нас одна любовь — Есенин — апостол милосердия и любви ко всему живому», — писал он.
Вместе с письмом в конверт была вложена газета «Машиностроитель» ПО «Завод им. Малышева» за 8 июня 1990 года, а в ней заметка А. Рузанова «Моя встреча с племянницей Есенина» и его стихотворение «Звезда Есенина» с дарственной надписью от автора.
С Татьяной Петровной Флор-Есениной, племянницей поэта, дочерью его младшей сестры Шуры, Анатолий познакомился на харьковских Есенинских чтениях и был этим очень горд. Свою заметку он опубликовал повторно через полмесяца в газете Харьковского района «Трибуна трудящихся».
Встреч у меня с Анатолием было немало. Расскажу о некоторых из них, которые наиболее запомнились.
28-30 сентября 1990 года Всесоюзное Есенинское общество «Радуница» совместно с Рязанским государственным пединститутом им. С. А. Есенина организовало 12-е юбилейные Есенинские чтения в Рязани на тему «Сергей Есенин. Поиски и находки». Вместе со всеми харьковскими есенинцами Анатолий присутствовал на этом празднике, впервые посетил родину Есенина, широко известное село Константиново. На память об этом событии у меня сохранилось фото, на котором я с Анатолием снят под окнами есенинского дома у плетня. Автор фото наш товарищ, харьковский есенинец Дмитрий Кирилишин, к сожалению, уже покойный.
На этих чтениях Анатолий снова встретился с племянницей Есенина Т. П. Флор-Есениной. Об этом напоминает фото Д. Кирилишина, запечатлевшее их возле памятника Есенину в Рязани. В январе 1992 года Анатолий опубликовал его в газете «Зори» города Старый Оскол Белгородской области. До Харькова он жил в этом городе и сохранил дружеские связи. И это обстоятельство делало его встречу с этим городом торжественной.
Кроме харьковских и рязанских чтений Анатолий был на 13-х в городе Орле 27-29 сентября 1991 года. Их тема «И Орёл был в его судьбе…» ( Есенин и современники). Краткую информацию об этих чтениях Анатолий опубликовал в газете «Трибуна трудящихся» 5 ноября 1991 года. Там же было опубликовано его стихотворение «Есенин был подобен сказке…». Для иллюстрации материала я передал Анатолию два фото и они тоже были опубликованы.
На есенинских чтениях Анатолий внимательно слушал все доклады, которые там читались. Был непременным участником всех экскурсий. Впитывал в себя всё, что касалось Есенина и его окружения. В свободное время знакомился и общался с есенинцами разных городов. Его воспринимали как поэта есенинца, как поэта «Радуницы».
Кажется, летом 1990 года Анатолий ездил в Ленинград по туристической путёвке. Перед отъездом он попросил у меня адреса ленинградских есенинцев и встретился с ними. Приняли его хорошо. Он встречался с Владимиром Бесперстовым и со старейшиной ленинградских есенинцев Павлом Васильевичем Нестеровым. Был даже у него в гостях и видел его замечательную есенинскую коллекцию. Павел Васильевич и его жена Ия Григорьевна принимали Анатолия как почётного гостя, накрыли стол. Долго он потом вспоминал об этом гощении.
К сожалению, в 1992 году П. В. Нестеров умер. Анатолий близко к сердцу принял эту смерть. «Светлой памяти есенинца-петербуржца Нестерова Павла Васильевича» посвятил он большое стихотворение «Памяти друга». В нём он вспоминает всех петербуржских есенинцев и своё гощение у Нестерова. Небольшой отрывок из него был опубликован в качестве поэтического некролога в газете «Криминальный вестник Санкт-Петербурга» в октябре 1992 года. В этой газете в том же году были опубликованы ещё три стихотворения Рузанова «Касаясь подоконников», «К Есенину», а в 1993 году стихотворение «Конь зари на диво нежно-розов…». Почему именно в этой газете, сугубо специфической, были опубликованы его стихи? Дело в том, что в ленинградской милиции работал один из наших есенинцев — майор Владимир Бесперстов. Благодаря ему газета ленинградской милиции стала как бы органом есенинцев. Бесперстов серьёзно относился к творчеству Рузанова и при встречах просил у него новые стихи.
Из других иногородних газет Анатолий печатался в липецкой газете «Русь святая». Газета выходила два раза в месяц и в 1993-1995 годах печатала отдельные сонеты из «Венка сонетов Сергею Есенину», написанного к 100-летию со дня рождения поэта.
«Венок сонетов» был опубликован 27 августа 1994 года в газете «Трибуна трудящихся» и повторно в газете «Зеркальная струя» в 1996 году. Сотрудничество Рузанова с газетой «Зеркальная струя» — это немалый кусок его жизни… Я старался собрать все стихи Рузанова о Есенине и, по возможности, учесть все публикации этих стихотворений. И я рад, что в моей антологии стихов о Есенине, среди 1700 произведений, есть полтора десятка его стихотворений.
В наши нередкие встречи рассказывал Анатолий мне о своей работе в Харьковском трамвайно-троллейбусном управлении, о своём знакомстве и дружбе с поэтом Борисом Чичибабиным, который тоже там работал. Чичибабина он очень любил и говорил о нём с восторгом. Возмущался тем, что такой талантливый, гениальный человек работал простым счетоводом, тратил своё бесценное время на работу, которой можно обучить любого человека. В письме он, как-то, назвал Бориса Алексеевича «жертвой сталинизма» и считал, что он «чудом уцелел». Анатолий посвятил ему поэму. Как-то мы долго не виделись и я написал ему письмо, в котором были такие строки: «Ты, наверное, знаешь, что Б. Чичибабин стал лауреатом Гос. Премии. Это самое удобное время для публикации твоей поэмы».
В ответном письме из больницы, где он лечился, кажется, от бронхита, он писал мне: «Перед больницей я поздравил Б. Чичибабина с его Победой. Я встречался с ним. Даже выпили немного. Победа Чичибабина — это победа всех сил добра, милосердия, правды и честности над силами мракобесия, зла, порнографии и прочей гнусности в этом мире».
Позднее, когда стал разваливаться Советский Союз, когда начали критиковать советскую власть, компартию, некоторые горячие головы стали говорить, что Чичибабин должен отказаться от Государственной премии, поскольку это премия тоталитарного режима. Рузанов категорически возражал против этого. Помню, он говорил, что Чичибабин очень много страдал, жил в бедности, а теперь, когда справедливость восторжествовала, почему он должен отказываться от премии? Это несправедливо!
Не знаю, опубликовала ли газета «Красное знамя» поэму Рузанова, посвящённую Чичибабину. Скорее всего нет… Отрывки из неё публиковались в газете «Харкiвський електротранспорт» (5 авг. 1992 г.) и в газете «Солидарность» (21 янв. 1995 г.), уже после смерти Бориса Алексеевича. Были у Рузанова и другие стихи, посвящённые Чичибабину. Очень мне нравилось стихотворение «Озабочен я приметой» («На затоне утка крячет…»), опубликованное в газете «Трибуна трудящихся» в 1989 году. Сердце сжимается от признания: «Так давно я не был счастлив, разучился улыбаться». После смерти Бориса Алексеевича стихотворение «Чичибабинское» Рузанов посвятил вдове поэта.
Иногда Анатолий обращался ко мне с просьбой вычитать его новые стихи и напечатать на пишущей машинке. С тех пор у меня хранятся третьи экземпляры многих, напечатанных мною стихотворений Рузанова. Однажды он передал для этой цели часть тетради с рукописями шести стихотворений: «Словно Золушка в сказке Перро…», «Бархатна пашня от плуга…» и другие. Наша встреча произошла в сквере на спуске Халтурина. Мы лежали на траве пониже нынешнего памятника Сковороде, грелись на ласковом весеннем солнце. Я читал его стихи и делал ему свои замечания. С большинством из них он согласился. Тут же вносились поправки. Три стихотворения поправок не требовали. Автографы этих шести стихотворений Анатолий оставил мне. На рукописи стихотворения «Есенин» набросан рисунок, изображающий поэта на покосе. Ведь по профессии Рузанов был художником-оформителем и неплохо рисовал… На рукописи стихотворения «Невская чайка невесела…» тоже набросал рисунок, изображающий задумчивого Есенина на фоне петроградского пейзажа (Петропавловская крепость и прочее).
В 1999 году вышла первая и, может статься, что единственная прижизненная книга Рузанова «Чистовик», в которую, как говорится в аннотации, вошли стихи, написанные в основном за последние десять лет… Анатолий сделал тёплую дарственную надпись на книге мне и моей жене Екатерине. Это было в день 200-летнего юбилея А. С. Пушкина.
По сути своей Рузанов лирик и ему наиболее удавались короткие лирические стихи. Длинные вещи и конъюнктурные удавались менее. Книга составлена не лучшим образом. В неё не вошли, может быть, лучшие стихи, о которых я писал выше. А ведь они уже были написаны, уже существовали.
Редактора у Анатолия не было, кажется, никогда. Ни в газетах, ни в книге. Да он его и не хотел иметь, не понимал его роли. Когда я, прочитав его стихи, сказал, что ему нужен редактор, он спросил меня примерно так: «Зачем? Чтобы вмешивался в творчество и резал по живому?» Видимо у него был отрицательный опыт…
В 2001 году мне сообщили, что Институт мировой литературы им. А. М. Горького Росийской Академии Наук планирует издать «Есенинскую энциклопедию», в которой будет раздел «Народное есениноведение». В связи с этим харьковским есенинцам предлагалось прислать материалы о своей деятельности. Я сделал для Анатолия анкету и список публикаций о Есенине, отпечатал на пишущей машинке и при встрече на «Зеркальной струе» 1 сентября 2002 года, предложил ему ознакомиться и подписать, что он и сделал. В список вошла 31 публикация Рузанова из моей коллекции материалов о Есенине… Хочется надеяться, что Анатолий Рузанов, поэт «Радуницы», попадёт в раздел «Народное есениноведение» «Есенинской энциклопедии». Он заслужил это. У него, безусловно, есть поэтический дар. В его стихах есть главное — поэзия, интересные запоминающиеся образы. Его стихи заставляют сжиматься сердце. Они не сконструированны головой, они спеты душой. Анатолий правильно понял задачу поэта «Рассказать, что никем не рассказано…». У него был дерзкий замысел «Песнь соловья перевесть на человечье наречие…».
И ещё несколько штрихов к его портрету. Был он добрый и незлобивый человек. В своих заметках и стихах всегда старался упомянуть своих друзей и коллег по обществу «Радуница». Слово «Радуница» произносил с ударением на предпоследнем слоге. Со своим ударением ввёл его и в стихи. Был он человек настроения. Писал грамотно, неплохо знал русскую поэзию. Особенно Анатолий любил стихи Ники Турбиной. Следил за её ранним и стремительным взлётом. Радовался её успехам. Однажды в «Комсомольской правде» прочитал о том, что Ника пыталась покончить с собой. Эта трагическая новость ошеломила Анатолия. Он написал стихотворение «Никуша», посвящённое талантливой поэтессе. Читал его на встрече у «Зеркальной струи». Волновался очень, это было слышно по голосу. Много души своей вложил в это стихотворение. Не знаю, было ли оно опубликовано. Позже писали, что Ника не выдержала испытание славой, известностью, заболела звёздной болезнью и выбросилась с балкона.
Среди поэтов «Зеркальной струи» он был, на мой взгляд, самым лучшим. Своим пренебрежением к быту и внешнему виду в последние годы он напоминал мне Велимира Хлебникова.
Узнав Анатолия поближе, нельзя было его не полюбить за доброту и самоотверженное служение поэзии. Говоря словами его учителя и друга Бориса Чичибабина, он был настоящим поэтом. Об этом свидетельствует и каждая строфа этой книги, звучащая его чистым и взволнованным голосом.

Владислав БОЖКО, член Всесоюзного есенинского общества «Радуница»

• < Назад
• Вперёд >